Заглавие по умолчанию

Комиссарова Алевтина 5 лет г. Москва Диагноз: лимфома. Собрано1 000 000 рублей.

Платежка Комиссарова Алевтина

В июне 2024 года мы начали замечать у Алевтины еле заметное покраснение под правым глазом, поначалу это покраснение было заметно только мне. Нас все вокруг успокаивали: пройдёт. Но в августе-сентябре, когда покраснение стало чуть заметнее и очерченнее, я начала ходить с Алей по врачам: лор, окулист, дерматолог, рентген — все успокаивали и говорили подождать, пройдёт.
В ноябре 2024, когда ничего не прошло, а стало заметнее и уже как будто небольшая опухоль добавилась, мы обратились в Морозовскую больницу, там подсказали, что это может быть что-то сосудистое, мы отправились в центр сосудистой патологии, где снова потеряли ~1,5 месяца, поскольку врач оттуда подозревал сосудистую мальформацию; делали МРТ, КТ — на них ни одного признака злокачественности, но и не мальформация. Ждали снова, лечили насморк, хотели склерозировать, а буквально перед Новым годом подозрение на сосудистую патологию окончательно сняли, но все врачи, кто видят Алевтину, в один голос повторяют: на самое страшное не похоже, пройдёт! Ок, мы стали ждать встречи с хирургом из Морозовской, чтобы после новогодних праздников прооперировать Алю и наконец убрать это надоедливое пятно с лица, но приблизительно в это же время к «пятнышку» добавляется внушительных размеров лимфоузел под челюстью с той же стороны, справа.

11-го января хирург Морозовской впервые произносит слово «онкология» в наш адрес отправляет к онкологу, мы ещё верим, что всё это большая ошибка, и онколог Морозовской, 26-летняя девчушка (не могу не подчеркнуть возраст и «профессионализм») подпитывает наши ожидания, говоря, что «не похоже на онкологию», даёт направление к инфекционисту, с которым мы ~месяц лечим антибиотиками следы боррелии в крови. Инфекционист надеется, что это боррелиозная лимфацитома. Не помогает, становится хуже при приёме иммуномодулирующих препаратов. Едем в Рогачёва, на этот раз онкологи уверены, что это онко, но подозревают базилиому или что-то связанное с кожей, предлагают полностью удалить новообразование под глазом и лимфоузел. На вопрос: а что нам потом делать с лицом? Пожимают плечами и говорят, что пластическая хирургия в последнее время сильно шагнула вперёд Нам пластика не подходит, в ужасе убегаем оттуда с Алевтиной на руках.

Ложимся на платной основе в ЦКБ при делах президента, делаем кт и мрт с контрастом, на которых снова ни одного признака онкологии. Врачи в недоумении: опухоль с лимфоузлом увеличиваются, анализы ИДЕАЛЬНЫЕ, на кт и мрт с контрастом ни одного признака онкологии (нет прорастаний и пр.), общее состояние ребёнка изумительное. В Морозовской собирается онко-консилиум и принимает решение брать на гистологию фрагменты из «пятнышка» и лимфоузла. 13 марта 2025 берут биопсию, 19 марта приходят результаты: неходжкинская лимфома. Нам предложили удалить пятно вместе с тканями на лице.  25 марта мы прилетаем в Израиль, где диагноз подтвердился, здесь это называется: B-клеточная лимфома. С 02.04.2025 проходим лечение в клинике Шнайдер: 6 блоков химиотерапии по месяцу + 1,5 года поддерживающей химии.